Село Казанка в годы революции и гражданской войны

История п. Углекаменск и с. Казанка (и вообще Приморского края).

Re: Село Казанка в годы революции и гражданской войны

Сообщение Антонов Андрей » 19 ноя 2009, 20:22

Забыл сказать, что родителей его звали Константин Миронович и Евфимия Евдокимовна.
А не известна ли девичья фамилия Прасковьи Леонидовны, жены Михаила?
Антонов Андрей
 
Сообщений: 416
Зарегистрирован: 26 окт 2008, 22:41
Благодарил (а): 233 раз.
Поблагодарили: 114 раз.

Re: Село Казанка в годы революции и гражданской войны

Сообщение Николай » 20 ноя 2009, 15:46

Девичья фамилия жены Казимирова М.К. к сожалению неизвестна.

Андрей! А откуда такие точные даты ареста, приговора и расстрела? Надо понимать, что невестка Казимирова М.К. ошибается с 1937 г. и Колымой. Как, однако, все быстро делалось в то время - уже через 3 месяца после ареста и расстреляли.
Аватар пользователя
Николай
 
Сообщений: 2663
Зарегистрирован: 17 окт 2008, 23:48
Благодарил (а): 449 раз.
Поблагодарили: 161 раз.

Re: Село Казанка в годы революции и гражданской войны

Сообщение Антонов Андрей » 20 ноя 2009, 21:21

Есть такой замечательный сайт http://lists.memo.ru/
Делалось быстро не только с Казимировым. Кстати, уголовное дело на него наверняка лежит в ФСБ Приморского края и может быть выдано родственникам для ознакомления по личному заявлению. Неоднократно проверено.
Антонов Андрей
 
Сообщений: 416
Зарегистрирован: 26 окт 2008, 22:41
Благодарил (а): 233 раз.
Поблагодарили: 114 раз.

Re: Село Казанка в годы революции и гражданской войны

Сообщение Николай » 21 ноя 2009, 17:50

Письмо
комсомольцам Казанковской школы №15 от первого комсомольца с. Казанки Чибизова В.С.

Приморский край, г. Сучан, комсомольской организации с. Казанка.

Дорогие товарищи, комсомольцы! Юноши и девушки села Казанка!

29 октября текущего года исполняется 50 лет со дня рождения ВЛКСМ. Трудящиеся, миллионы юношей и девушек, а вместе с ними и ветераны-комсомольцы нашей великой Родины торжественно отмечают полувековой юбилей Ленинского комсомола. В тяжелых условиях гражданской войны с японскими интервентами и белогвардейцами была создана комсомольская организация села Казанки.

Мне посчастливилось принять активное участие в этом большом и важном деле. В середине августа 1920 года инициативная группа (Казимиров Миша, Мечик Мария и автор этих строк) провела собрание существовавшего в Казанке культурно-просветительного союза молодежи. Участники этого собрания были ознакомлены с обращением Приморского Губкома РКП(б), призывавшего молодежь Приморья вступить в РКСМ. Собрание закончилось организацией ячейки РКСМ в количестве 12 человек. Первым секретарем комсомольской ячейки был избран Казимиров Михаил, членами бюро – Мечик Мария и Чибизов Владимир. В ноябре месяце 1920 года во Владивостоке состоялся первый съезд делегатов Приморской комсомольской организации. В работе этого съезда принимал участие и представитель от Казанковской ячейки – Мария Мечик.

Так комсомольцы Приморья влились в единую организацию – КСМ. В 1920 и 1921 годах до мая месяца комсомольская ячейка с. Казанки проводила среди населения большую политическую и культурно-просветительную работу. Ячейка организовала клуб (в доме бежавшего из села кулака Симонова). При клубе работали драматический (рук. Мечик М.) и хоровой (рук. Тринцукова) кружки; раз в месяц проводились по книжке «Политграмота» занятия кружка политической учебы (рук. Чибизов В.С.), который посещали не только все комсомольцы, но и многие, средних лет, граждане села. Иногда ставили доклады на политические темы, выпускали стенную газету. Ячейка организовывала трудовые воскресники по ремонту школы, по наведению чистоты в клубе, по заготовке дров для школы и клуба, по устройству и содержанию в порядке переходных мостиков через р. Сица. Организация, подготовка лозунгов и плакатов общие спевки по разучиванию революционных песен, репетиции постановок и проведение демонстраций и вечеров в клубе в дни Первомая и Октябрьской годовщины, участие в которых принимала вся комсомольская ячейка и многие граждане села, имели огромное значение в деле политического воспитания не только для комсомольцев, но и для всего населения с. Казанки. Навсегда останется в памяти работа Казанковской ячейки КСМ по сбору зерна и средств в помощь голодавшему от недорода населению Поволжья и Урала. Более 300 пудов отборной пшеницы было собрано путем добровольного пожертвования. Помню, как мы радовались этому успеху, результату нашей горячей, убедительной, разъяснительной работы среди граждан села.

После 26 мая 1921 года, когда в Приморье вновь белогвардейцы, с помощью японских интервентов, захватили власть в свои руки, все ребята комсомольцы ушли в партизанские отряды. Однако комсомольская ячейка продолжала работать. Вместо Казимирова Михаила секретарем ячейки стала Мария Мечик. Девушки-комсомолки периодически проводили среди населения сбор зерна и других продуктов и организовывали, привлекая крестьянок, на пошивку белья для партизан. После полного разгрома и изгнания японских интервентов и белогвардейцев из Приморья (25/X 1922 г.) прошел месяц, и ячейка вновь собралась на свое собрание в полном составе. Все ребята-партизаны вернулись домой. Казанковская комсомольская ячейка с новыми силами принялась за работу. В 1923 году ячейка пополнилась, вступило еще десять человек. Это было уже второе поколение комсомольцев села Казанки. Наступило время, когда комсомольская организация Приморья под знаменем РКП(б) вступила на путь борьбы за построение социализма в нашей стране. За пятьдесят лет своего существования ВЛКСМ под руководством партии Ленина проделала огромную работу в деле построения социализма и принимает активное участие в строительстве коммунизма. В этом есть и часть работы комсомольцев и всей молодежи с. Казанки.

Дорогие товарищи!

В день 50-летия ВЛКСМ примите от меня очередное поздравление и пожелание Вам здоровья на долгие годы, активного участия в строительстве коммунистического общества.

С глубоким уважением к Вам,
Чибизов Владимир Сергеевич.

Член КПСС с 1926 г. Член ВЛКСМ (Прим. орг. с. Казанка с 1920 г.). Бывший заведующий начальной школой с. Казанки (1920-1923 гг.).

Москва 23/X 1968 г.
Аватар пользователя
Николай
 
Сообщений: 2663
Зарегистрирован: 17 окт 2008, 23:48
Благодарил (а): 449 раз.
Поблагодарили: 161 раз.

Re: Село Казанка в годы революции и гражданской войны

Сообщение Николай » 21 ноя 2009, 17:56

Чибизов Владимир Сергеевич. Родился 26 марта 1901 г. В августе 1920 г. вступил в комсомол в с. Казанка. Заведующий начальной школой с. Казанки в 1920-1923 гг. Член КПСС с 1926 г. Участник Гражданской войны в Приморье и ВОВ (под Москвой). Персональный пенсионер республиканского значения (с 1 июля 1961 г.).

Фото ниже присланы Чибизовым В.С. в школу №15 с. Казанка в нач. 1990-х гг.

CHIBIZOV_Vladimir_Sergeevich_1926Aug.jpg
Чибизов В.С. Август 1926 г.


CHIBIZOV_Vladimir_Sergeevich_1990Dec.jpg
Чибизов В.С. Декабрь 1990 г.
Аватар пользователя
Николай
 
Сообщений: 2663
Зарегистрирован: 17 окт 2008, 23:48
Благодарил (а): 449 раз.
Поблагодарили: 161 раз.

Re: Село Казанка в годы революции и гражданской войны

Сообщение Юрий » 23 ноя 2009, 09:13

На фотографии 4 сверху, групповой, сняты:вверху слева направо - первый не установлен, Ефим Иванович Силков, Михаил Константинович Казимиров; внизу слева направо - Иван Петрович Самусенко, П.Синяева,В.Марченко, Матрёна Андреевна Костромина (Крыжановская). Фотография такая есть в музее боевой и трудовой славы Шкотовского р-на в бывшем ГПТУ-15 в Большом Камне. Подарил её Е.И.Силков в 60-х гг. В то время он был нач.штаба ЧОН Шкотовской волости. Фото сделано в Шкотово в 1926 году. М.А.Крыжановская - известная медсестра таёжного лазарета в 1919 г., где врачом был А.А.Сенкевич.А в 1926 г.она была зав.женотделом Шкотовского райисполкома.
Юрий
 
Сообщений: 191
Зарегистрирован: 03 ноя 2009, 12:32
Благодарил (а): 0 раз.
Поблагодарили: 14 раз.

Re: Село Казанка в годы революции и гражданской войны

Сообщение Антонов Андрей » 23 ноя 2009, 20:19

На групповой фотографии третий слева в нижнем ряду не В. Марченко, а Никанор Харитонович Марченко. Если фото сделано в Шкотово, то было это в 1922 или в 1923 году. Вот фрагмент из автобиографии Никанора Марченко: "В сентябре 1922 года участвовал в работах 3 областного съезда РКСМ в Анучино как делегат от комсомола партизанских отрядов Сучанского военного района. С Новороссии до Мельников шёл один, с Мельников до Анучино вместе с делегатами Сучанского рудника и Сучанской долины. 3 областным съездом я был избран в состав пленума Приморского обкома РКСМ. По окончании съезда бюро обкома назначило меня секретарём Южно-Ольгинского райбюро комсомола с резиденцией в с. Шкотово, где работал после освобождения его от японцев и белогвардейцев до посылки меня на учёбу во Владивостокскую совпартшколу имени М.И.Калинина. В совпартшколу был послан укомом РКП (б) с согласия обкома РКСМ в марте-апреле 1923 года. Работая секретарём Южно-Ольгинского районного бюро, принимал участие в работе по выборам Советов на территории Шкотовской и Новонежинской волостей. В 1923 году в Шкотово проходил первую Всероссийскую чистку партии...Окончив совпартшколу в феврале 1924 года, Приморским губкомом РКП (б) направлен в распоряжение политического отдела дивизии для использования меня на политработе в РККА. Политотдел поставил меня во 2-й Нерчинский стрелковый полк в с. Раздольное".
Антонов Андрей
 
Сообщений: 416
Зарегистрирован: 26 окт 2008, 22:41
Благодарил (а): 233 раз.
Поблагодарили: 114 раз.

Re: Село Казанка в годы революции и гражданской войны

Сообщение Николай » 24 ноя 2009, 17:39

Эмиль Либкнехт

Казанка, маленькая дальневосточная деревня, хранит под тенистыми деревьями партизанскую могилу. Каждый год в мае люди со всей Сучанской долины идут с цветами и венками к этому памятному месту. Они проходят тот же путь, что и тогда, в мае 1919 года, неся с собой открытый гроб погибшего партизана, который был им другом и соратником по борьбе, немца Эмиля Либкнехта, отдавая ему последние почести. Остались только две фотографии, как безмолвные свидетели этого события. Кто такой этот незнакомец, который сфотографирован в такое время, когда партизаны босые, с самодельными пулями, отрезанные от всего мира, вели в этом крае героическую борьбу? Кто такой был Эмиль Либкнехт, их немецкий командир, который в незабываемых битвах гражданской войны, всего только с 400 партизанами отбросил назад в Тихий океан вражескую эскадру, состоящую из 14 военных кораблей?

Его имя я услышал впервые на корабле, который плыл по Амуру. Наш корабль снялся с якоря в Николаевской гавани. Мы плыли по широкой могучей реке и чувствовали дыхание истории. В этом крае в 1922 году, через 5 лет после Великой Октябрьской Социалистической революции, окончательно победила Красная Армия. 22 октября она взяла Владивосток. Она дважды прокладывала туда дорогу: в горьких оборонительных боях от побережья Тихого океана через всю Сибирь, через Урал до Волги и трехгодичные освобождающие бои вдоль сибирской железной дороги через Байкал до Амура. И за эти 5 лет, когда колчаковская армия, английские, американские и японские дивизионы владели Дальним Востоком, партизанские соединения вели настойчивую борьбу со множеством жертв с во много раз превосходящим их в численности и технике противником. Молодые люди на борту – техники и инженеры, которые возвращались с Сахалина, знают об этих событиях только из книг по истории. Но некоторые старые охотники делятся своими воспоминаниями. И тут послышалось это имя, которое меня насторожило: «Одним из лучших у нас был Эмиль Либкнехт». Немец, который боролся вместе с партизанами?

Только я подошел, один из юношей спросил старого охотника: «Вы знали Эмиля Либкнехта? Пожалуйста, расскажите нам что-нибудь о нем». Старик немного смутился: «Лично я его не знал. Но после его смерти я вступил в комсомольский партизанский отряд «Эмиль Либкнехт».

Кто такой Эмиль Либкнехт?

В первый раз спрашивал я о нем на этом пароходе и потом снова на Дальнем Востоке, в Сибири, в Москве, наконец, также в Берлине и снова в Москве, в Сибири и на Дальнем Востоке. Здесь несколько ответов: «Немецкий кайзеровский офицер», «Католический миссионер в Китае», «Военнопленный», «Выдающийся борец», «Член Генерального штаба», «Интернационалист», «Хороший товарищ!». Некоторые добавляли к своему ответу какой-нибудь эпизод, который характеризовал его. Постепенно вырисовывался портрет этого необыкновенного человека. И вот его история, которую я смог восстановить с помощью многих друзей – бывших партизан, колхозников и рабочих из Сучанской долины, историков из научных институтов и по газетным заметкам.

Через несколько дней после штурма Зимнего дворца в Петрограде, тогдашней столице России, Советская власть возникла в далеком Иркутске на Байкале. Местные Советы отпустили военнопленных. Из числа австрийцев, венгров и немцев были образованы интернациональные отряды. Их командиром был выбран бывший пленный офицер. Бывший офицер немецкой кайзеровской армии! Это решение исходило от командира Красной гвардии Сергея Лазо. Немца звали Эмиль Либкнехт.

В декабре 1917 г. белогвардейские офицеры, местные капиталисты, торговцы и кулаки подняли контрреволюционное восстание. Сергею Лазо удалось сохранить Советскую власть в Иркутске. В боях особенно выделился батальон, которым командовал Эмиль Либкнехт. Когда контрреволюция с помощью иностранных интервентов захватила большие города вдоль сибирской железной дороги, интернациональный батальон Либкнехта вместе с советскими соединениями двинулся в направлении востока. На берегу Тихого океана между тем находились японские дивизионы, десятитысячный экспедиционный корпус американцев, чехословацкие, английские, итальянские и другие армии. Они наступали на Сибирь в направлении Байкала. В это время Эмиль Либкнехт со своим батальоном вступил в город Читу. Ему давались ответственные задания, например охрану электростанции. Кровопролитные бои во время долгого марша от Иркутска до Читы сильно сократили его батальон. Он понимал, как никто другой, что надо пополнить свой батальон китайскими добровольцами. Китайцы относились с почти трогательной любовью к своему немецкому командиру, который в совершенстве говорил на их языке. По-русски он говорил почти свободно, но с акцентом. Член Сибирского военного комиссариата Сергей Белешев узнал, что Эмиль Либкнехт перед Первой мировой войной работал в отделе немецкого военного атташе в Китае. Ему было известно, что Эмиль Либкнехт по указанию Сергея Лазо формирует китайских добровольцев. Белешев встречал Эмиля Либкнехта последний раз, когда Трансбайкальский фронт был прорван. Он посоветовал ему со своим отрядом прорываться в Амурскую область.

Ему верили!

В марте 1919 года у партизан в Сучанской долине появился человек. Он пришел от нелегальной партийной организации занятого американцами и японцами Владивостока. Партизанские командиры не изучали военное искусство. Их противники – царские офицеры от лейтенанта до генерал-майора, американские командиры из военной Академии Вестпоинта, японцы со знаниями генерального штаба.

Партизаны знали: мужества, веры в революцию недостаточно в борьбе в сотню раз более вооруженным врагом. Они охарактеризовали свое положение военному отделу нелегального партийного бюро во Владивостоке. Намного нужнее им, чем оружие и обмундирование, военнообразованные командиры. Человек, который прибыл на взмыленной монгольской лошадке в «партизанскую столицу» деревню Фроловку и был ответом партизанам.

Если кто-то из партизанских командиров недоверчиво отнесся к нему, то их убедил шелковый платок, который вручил это человек. Это была несомненно рука Саковича, который чернильным карандашом на красном шелке писал: «Товарищам, членам Временного военно-революционного штаба партизанского отряда в районе Ольги. Предъявитель этого платка, товарищ Эмиль Либкнехт. Ему доверять! Сакович».

Через три дня после его прибытия все командиры собрались на совещание во Фроловке. Молодые и старые партизаны с интересом наблюдали за новоприбывшим человеком. Он был брюнетом, мускулистым, коренастым, с маленькой бородкой. Короткая трубочка, без которой он нигде не показывался, партизаны позже окрестили «носогрейкой». Теперь сидит Либкнехт в доме крестьянина Шлика. Он снял пиджак, и русская крестьянская рубаха находится в странном контрасте с его энергичными движениями. На этом совещании Эмиль Либкнехт был назначен командиром 1-го Сучанского революционного отряда, который состоял из 400 пехотинцев и 20 человек сильного кавалерийского патруля. Ему подчинялся также 2-й партизанский отряд из Ольги под руководством бывшего сибирского унтер-офицера Степана Глазкова, верного революционера.

Новые слова

Что новый командир обладает солидной офицерской подготовкой чувствовали не только партизаны, но особенно белые и американцы. В штабе разрабатывались планы операций. Вначале среди некоторых старых бойцов ходила шутка: «Нельзя ведь все, что происходит в бою наперед высчитать». Но вскоре из запас слов расширился: фланговое охранение, отряды резерва, обходной маневр. С отдаленными партизанскими отрядами для того, чтобы ввести в заблуждение врага, было условлено мнимое сражение – отряд Либкнехта идет в тайгу. За ним пошли интервенты и белые. Трижды было пройдено по кругу через весь горный хребет, через болото и тайгу. Сражения не произошло, но после такой «прогулки» стало известно, что другой партизанский отряд между тем разгромил маленький вражеский гарнизон.

В белогвардейских газетах писали, что успехи «бандитов» – благодаря участию офицера немецкого штаба по имени Эмиль Либкнехт. Враг забеспокоился. Наш «партизанский вождь» мешал им грабить золотые прииски и пушные фактории, сжигать деревни и терроризировать женщин и детей, партизан. Белогвардейский генерал Волков получил распоряжение с 1200 хорошо вооруженными солдатами ликвидировать Сучанский партизанский отряд. От находящейся недалеко от побережья деревни Владимиро-Александровской он пошел по Сучанской долине. Другой карательный отряд в 300 человек с двумя орудиями и 6 тяжелыми пулеметами двинулся из Владивостока по долине реки Цемухе. Генерал Волков имел путь для подвоза – море и устье Сучана, у другой карательной экспедиции таким путем была железнодорожная линия.

Раньше партизаны в таких случаях расформировывались на маленькие группы. Они просачивались через линию фронта противника, чтобы за сотни километров далеко в тайге снова собраться. Деревни становились жертвами карательных акций белогвардейцев.

Наш Эмиль

На этот раз все получилось по-другому. Отряды Колчака натолкнулись на закрытый фронт. Хотя он был неширокий и растянутый, но где противник отважился на глубокое наступление, там он был встречен огнем. Генерал Волков осторожно маневрировал, он проверял знания своего противника. Партизаны тоже в эти дни часто бросали испытывающие взгляды на своего командира. Он внезапно появился на передовых линиях, контролировал укрепления, требовал у некоторых бойцов показать свое оружие. В эти дни в первый раз кто-то сказал: «Наш Эмиль». Эта фраза осталась. Эмиль, свежевыбритый, его военный костюм был в порядке. Все его поведение – пример для бойцов. Генерал Волков узнал вскоре, что партизаны более дисциплинированы, чем бойцы его экспедиционного корпуса, в котором было больше офицеров, чем солдат.

Авторитет Эмиля Либкнехта распространился также на жителей партизанской области. Семьи крестьян из деревень, которым угрожал генерал Волков, были организовано эвакуированы им. Многие вооруженные люди шли к Либкнехту, он составлял из них отряды для обучения. Боевые силы его соединения возросли до 700 человек. Строгость и дисциплинированность – не единственные черты характера немца. Часто можно было видеть его среди бойцов и крестьян с губной гармошкой.

В нескольких километрах стоял враг. А здесь собрались бородатые партизаны, юноши и девушки вокруг своего командира. Они пели, танцевали, шутили. «Расскажите нам что-нибудь о Германии», – попросил кто-то. Эмиль Либкнехт – интересный рассказчик. Он говорил о Германии, и в его словах слышалась большая любовь к Родине. А как же могло быть по-другому? Партизаны тоже любили свою Родину. Поэтому они боролись. И Либкнехт боролся вместе с ними, потому что он любил их и свою Родину. «В Германии, – говорил он, – есть многочисленный организованный рабочий класс. Может быть, на моей Родине еще не в полной мере понимают значение Октябрьской революции. Вы, русские, начали революцию. Ваша страна не будет единственной, которая пойдет по этому пути».

К ближайшим друзьям Эмиля Либкнехта принадлежал Костя Рослый, молодой поэт, который создавал свои песни и стихи во время маршей и боев. Их знали по всей Сучанской долине, и Либкнехт тоже находил в них радость. Часто, когда разрешали обстоятельства, Либкнехт бывал гостем у родителей Кости Рослого.

Другим ближайшим соратником Эмиля Либкнехта был талантливый в военном деле партизан Федя Тетерин-Петров. Либкнехт вскоре назначил его командиром роты. Всегда, когда оба находились в «конторе», для врагов готовился сюрприз. «Конторой» партизаны называли тот крестьянский дом, в котором находился штаб.

Когда, несмотря на все предпринятые действия, партизанский район уменьшился на несколько десятков деревень, и генерал Волков двигался на «столицу» Фроловку, из «конторы» пришел приказ к наступлению. Это было совсем новое слово. До этого давались приказы к боям, налетам, отступлениям, тактическим расформированиям.

В первый день наступления было взята деревня Перетино. Волков хотел закрепиться в Унашах, но партизаны прошли по Сучану мимо этой деревни. Волков при отступлении достиг Владимиро-Александровского. Здесь его встретили фланговым огнем. Ему осталась только дорога к порту Находка. Для этого он должен был перейти Сучан. Первые солдаты переправились на пароме. Там стояло несколько крестьянок с корзинами. Как только колчаковцы достигли берега, они бросились к женщинам, чтобы забрать корзины с продуктами. К ногам белогвардейцев и на паромы летят ручные гранаты: Федя Тетерин-Петров и его люди не зря проехали переодетыми верхом свыше сотни километров по тайге.

Одураченный военный флот

Все теснее смыкалось кольцо партизан вокруг Волкова. Эмиль Либкнехт разрабатывал планы операций. Тут специальный курьер принес из Владивостока сообщение: «14 японских, английских и американских военных кораблей, тяжело вооруженных артиллерией, с английским крейсером «Кент» во главе, двигались в направлении бухты Находка».

После короткого совещания командиры приняли предложение Либкнехта бороться против попытки высадки, как можно больше нанести урона врагу и отбить охоту идти вглубь берега. Либкнехт отправился с 400 человеками к месту намечаемой высадки. Каждая минута была дорога. Боевая группа двигалась без обоза. Каждый человек нес кроме своего оружия только 30 патронов и мешочек с едой. На отвесном берегу бойцы начали строить укрепление. Камни, деревья, ветки служили для маскировки. За какой-то час партизаны буквально исчезли. Только командиры проверили еще место стрельбы, и Эмиль Либкнехт принимал донесения.

После обеда показались облачка дыма. Корабли осторожно маневрировали. Только в 3 часа дня они приблизились к берегу. Теперь можно было заметить невооруженным глазом солдат на борту. С крейсера дали сигнал, корабли остановились, через некоторое время стали спускать первые лодки с людьми. Эмиль Либкнехт приказал: «Не двигаться! Не поднимать головы!» Когда лодки приблизились к берегу на 200 метров, была подана команда: «Приготовиться!» Как было до этого приказано – три первых выстрела являлись сигнальными. Потом каждый стреляет по своему усмотрению. Из лодок раздались только редкие ответные выстрелы. Матросы перестали грести. Партизанским командирам не нужно было приказывать, каждый боец знал, какими драгоценными являются патроны. Два или три раза они прекращали стрельбу из ружей. Когда лодки отошли от берега на 500 метров, Эмиль Либкнехт приказал прекратить огонь. Партизаны покинули свои места. Сначала они отползли на несколько сот метров, потом Эмиль Либкнехт приказал отойти на 3 километра вглубь. Он считал, что через полчаса артиллерия кораблей откроет ожесточенный огонь по покинутому обрывистому берегу. Много тонн взрывчатки разрывали берег, камни взлетали высоко вверх, древние деревья как спиленные падали в море. Затем огневой водоворот прекратился. Бегом повел Эмиль Либкнехт свой отряд снова на скалистый берег. На этот раз лодки находились у берега. Первые группы карабкались на берег. Теперь солдаты были уверены, что не встретят ни одного партизана, который бы мог обороняться.

Их потери при вторичном отступлении на корабли были большими, чем при первой высадке. В этот день военный флот ограничился двухчасовым обстрелом берега. Крейсер «Кент» перенес свой огонь глубже на побережье, его снаряды разрывались в деревне Унаши. Возможно, давалась возможность генералу Волкову для прорыва. Либкнехт отвел своих людей в тихий угол за горы-близнецы, так называемые Брат и Сестра. Ночью он повел свой отряд вниз к обрывистому берегу. Партизаны спрятались за обломки скал в воде.

На следующее утро завыли над ними тяжелые снаряды. Под этим заградительным огнем в 3-й раз в лодки садился корпус прорыва. Никто из партизан не зашевелился. Под выстрелы выпрыгивали белогвардейцы из лодок. Также матросы, высоко подняв оружие, переходили на берег, глядя на сопки. Но там все было тихо. Штурмовые отряды становились смелее. Они двигались прямо на штыки партизан. Этот неожиданный для них ближний бой внес в их ряды хаос. Они понесли тяжелые потери. Как только у партизан кончились боеприпасы, они вернулись в деревни Перетино и Новицкое. Из Фроловки пришли последние боеприпасы. Генерал Волков, который пробился из окружения, вместе с 1200 солдатами попал под сильный обстрел. Эскадра снова отправилась из бухты Находка в направлении Владивостока.

Эмиль Либкнехт погиб от несчастного случая вскоре после этого сражения. Во время спора с двумя грабителями он ударил прикладом своего японского карабина об пол. Предохранитель соскочил, и пуля попала ему в подбородок. Он был убит на месте.

Эрвин Бекир


Источник: Бекир Э. Эмиль Либкнехт / Перевод с нем. // Свободный мир (Freien Welt): Изд. ГДР. – 1967. – №26

P.S. Перевод несколько некачественный.
Аватар пользователя
Николай
 
Сообщений: 2663
Зарегистрирован: 17 окт 2008, 23:48
Благодарил (а): 449 раз.
Поблагодарили: 161 раз.

Re: Село Казанка в годы революции и гражданской войны

Сообщение Юрий » 27 ноя 2009, 11:21

По поводу фотографии, в каком году она сделана. На 1926 год указал Силков. Имя Марченко он мог и забыть. Кроме того Матрёна Крыжановская - она -то работала именно в райисполкоме. А Шкотовский район и значит райисполком появился в 1926 году.
Юрий
 
Сообщений: 191
Зарегистрирован: 03 ноя 2009, 12:32
Благодарил (а): 0 раз.
Поблагодарили: 14 раз.

Re: Село Казанка в годы революции и гражданской войны

Сообщение Антонов Андрей » 27 ноя 2009, 20:06

Кто-то из двоих ошибается, либо Силков, либо Марченко. Но ценность данной фотографии от этого меньше не становится. Лично мне интересно было увидеть, как выглядела М.А. Крыжановская. Она была ещё и учительницей: в д. Устиновке Пермской волости (1915 год) и в с. Новицком (1916 г.). А поскольку я изучаю историю села Новицкого, это фото для меня очень важно. Спасибо Николаю.
Антонов Андрей
 
Сообщений: 416
Зарегистрирован: 26 окт 2008, 22:41
Благодарил (а): 233 раз.
Поблагодарили: 114 раз.

Re: Село Казанка в годы революции и гражданской войны

Сообщение Николай » 30 ноя 2009, 22:53

ОВЧИННИКОВ Тит, житель с. Казанка, бывший красный партизан, с сыновьями. Фото 1930-х гг.

OVCHINNIKOV_Tit_s_synoviyami_1942.jpg
Аватар пользователя
Николай
 
Сообщений: 2663
Зарегистрирован: 17 окт 2008, 23:48
Благодарил (а): 449 раз.
Поблагодарили: 161 раз.

Re: Село Казанка в годы революции и гражданской войны

Сообщение Юрий » 02 дек 2009, 12:42

Андрей, если Вы изучаете историю Новицкого, то очевидно знаете историю захоронения партизан, что в братской могиле на кладбище (т.е. при каких обстоятельствах они погибли)?
Юрий
 
Сообщений: 191
Зарегистрирован: 03 ноя 2009, 12:32
Благодарил (а): 0 раз.
Поблагодарили: 14 раз.

Re: Село Казанка в годы революции и гражданской войны

Сообщение Антонов Андрей » 02 дек 2009, 12:47

Конечно, знаю. И, как обычно, полная путаница в датах и обстоятельствах у разных людей. Правда, удалось из найденных материалов выстроить свою версию.
Антонов Андрей
 
Сообщений: 416
Зарегистрирован: 26 окт 2008, 22:41
Благодарил (а): 233 раз.
Поблагодарили: 114 раз.

Re: Село Казанка в годы революции и гражданской войны

Сообщение Антонов Андрей » 05 дек 2009, 18:04

Удалось наконец-то разобраться с Дунаевыми. В 1904 году мещанка г. Владивостока Новопишена Харитина Андреевна, вдова, 28-ми лет, вышла второй раз замуж за запасного из нижних чинов д. Казанки Дунаева Алексея Анисимовича, 33-х лет. Для Дунаева это был первый брак. Таким образом, в 1919 году А.А. Дунаеву было 48 лет, а его жене, Харитине Андреевне, соответственно - 43. Выходит, что и Пётр, и Клавдия - это дети Харитины от первого брака. Неспроста фамилия Клавдии при бракосочетании с Власом Гульковым записана Новоташина. Новопишена и Новоташина, в каком то случае писарь сделал ошибку, но суть от этого не меняется.
Антонов Андрей
 
Сообщений: 416
Зарегистрирован: 26 окт 2008, 22:41
Благодарил (а): 233 раз.
Поблагодарили: 114 раз.

Re: Село Казанка в годы революции и гражданской войны

Сообщение Антонов Андрей » 05 дек 2009, 20:04

Сдаётся мне, что у Харитины Андреевны и дочери её, Клавдии, должна быть фамилия - Новопашина. Как-то наиболее складно она звучит по сравнению с другими вариантами.
Антонов Андрей
 
Сообщений: 416
Зарегистрирован: 26 окт 2008, 22:41
Благодарил (а): 233 раз.
Поблагодарили: 114 раз.

Re: Село Казанка в годы революции и гражданской войны

Сообщение Николай » 06 дек 2009, 23:01

Тогда я один момент не совсем понимаю... Если Петр и Клавдия - это дети Харитины Андреевны, то почему тогда Петр носил фамилию Дунаев, а Клавдия до замужества была Новопашиной? Или может быть Петра его отчим, Алексей Анисимович, усыновил, а Клавдию, получается, не стал удочерять...

Андрей! Если я правильно понимаю, то некоторые сведения Вы черпаете из церковных книг того времени. Я уже по-моему задавал Вам этот вопрос, но спрошу еще раз. Скажите, существует ли хоть какая-нибудь возможность отсканировать эти книги для последующей публикации в интернете?
Аватар пользователя
Николай
 
Сообщений: 2663
Зарегистрирован: 17 окт 2008, 23:48
Благодарил (а): 449 раз.
Поблагодарили: 161 раз.

Re: Село Казанка в годы революции и гражданской войны

Сообщение Антонов Андрей » 07 дек 2009, 19:04

Клавдия вышла замуж под фамилией Новопашина (по отцу) и с отчеством - Николаевна. Тут всё ясно, она дочь Харитины от первого брака. Правда, позже ей всё-таки навязывали неправильное отчество. Пётр, вероятнее всего, сын от первого брака. Возможно, Дунаев его усыновил. Тогда должна быть соответствующая запись в метрической книге. Такие случаи бывали и они оформлялись соответствующей записью. Тогда всё должно сойтись. Возможен другой вариант - усыновления не было. Предположим, Пётр младше Клавдии, скажем 1900 года рождения. Практически с малых лет живёт с другим отцом, настоящего отца не помнит. Все уже по привычке считают его Дунаевым. Так в дальнейшем и называют его - Дунаев Пётр Алексеевич. Ясно одно, человеческая память - штука не надёжная. Да если ещё немножко подсочинили рассказчики, вот всё и запуталось. Написано, скажем, что Алексею Анисимовичу Дунаеву в 1919 году было больше 60 лет, а в действительности оказалось 48. Харитину Андреевну все называют бабушкой. Как выяснилось, бабушка она только по факту наличия внуков, а по возрасту, 43 года, ещё совсем не старая женщина.
Или, например, о расстреле крестьян в д. Гордеевке. Все рассказчики упоминают о захвате десяти стариков. А возраст их был самый различный: и 37 лет, и 42, и 45, 50, и 58.
Что касается некоторых сведений. Да, кое-что удаётся найти в метрических книгах. Но отсканировать их возможности нет.
Антонов Андрей
 
Сообщений: 416
Зарегистрирован: 26 окт 2008, 22:41
Благодарил (а): 233 раз.
Поблагодарили: 114 раз.

Re: Село Казанка в годы революции и гражданской войны

Сообщение Николай » 08 дек 2009, 22:06

СМЕРТЬ БАБУШКИ ХАРИТИНЫ

В деревне Казанке с давних пор проживала семья крестьянина Алексея Онисимовича Дунаева. С этой семьей мы познакомились, когда Алексею Онисимовичу было уже далеко за шестьдесят лет. Примерно столько же было и его жене Харитине Андреевне. Старик был рослый, могучий в плечах и, видимо, немалой физической силы. Алексей Онисимович был не большой охотник до разговоров, а когда ему нужно было выразить мысль, то слов он употреблял совсем мало, больше прибегая к жестам.

В нем жила неукротимая, ненасытная жажда к труду. Трудовым перенапряжением всей семьи Дунаев безнадежно стремился выбиться из нищеты, поднять свое хозяйство. Большие надежды он возлагал на сына Петра, который в то время выглядел уже вполне сложившимся парубком, привлекавшим внимание девиц целой округи. Чтобы умножить рабочие руки в своей семье, Алексей Онисимович выдал старшую дочь Клаву замуж за бывшего солдата Власа Артемьевича Гулькова, который согласился войти в семью старика в качестве «примака».

Единственным утешением стариков было согласие в семье. Петр любил свою сестру Клаву, всегда оберегал ее от огорчений. Клава отвечала брату трогательной заботой. Бабушка Харитина не могла налюбоваться на своих детей и на молчаливого зятя.

Духовная жизнь семьи замыкалась в узком мирке старого крестьянского быта, была окутана мраком суеверий, въедливым религиозным дурманом и подчинена дюжине всяких традиционных крестьянских «истин».

В молодости старик Алексей Онисимович немало послужил в царской армии, повоевал против японцев на полях Маньчжурии и Ляодуна, в 1905 году, видел в городах демонстрации и баррикады, слышал обжигавшие сердце призывы к свержению царя и требования свободы. Но все это прошло как бы мимо него, не оставив в его душе заметного следа. Его тугодумный, доведенный нуждой, тяжелым и бесплодным трудом до неподвижности ум, неспособен был воспринять что-либо из того, что выходило за пределы его маленького мирка.

Ничем особенным не отличалась, и бабушка Харитина. Маленькая, под старость располневшая, но все же сохранившая свою прежнюю подвижность, старушка от зари до зари тонула в бабьих хлопотах по дому и для размышлений у нее не оставалось и минуты времени.

С Октябрьской революции в семье Дунаевых произошли перемены. Вернувшийся с германского фронта зять Влас принес с собою новые, озадачившие стариков мысли и слова. Дед Алексей Онисимович до боли в голове напрягал свой мозг, чтобы понять эти мысли, но когда приближался к сути дела, его охватывало чувство испуга.

– Круто берете! Кабы...

Этими словами он пытался защитить себя и свою семью от опасности, которую, казалось ему, сулят эти крутые перемены.

Работавший на Сучанских копях сын Петр тоже не мог больше служить опорой старикам. Петр во всем поддерживал зятя. За ними робко, с оглядкой шла Клава.

– Круто, – повторял старик. – круто. Так легко и упасть.

Клава за мужа и брата ему отвечала:

– А если, батя, круто не повернуть, буржуй с телеги не вывалится.

Наступил грозный 1918 год. Корпус белочехов сверг власть Советов в Сибири и в Приморском крае. Над Советской страной нависли свинцовые тучи реакции. Во весь рост встала опасность восстановления режима помещиков и капиталистов. Пронзительно засвистела плеть белогвардейских палачей. Слезами и кровью умылась советская земля. Ужас белогвардейского террора потряс мозг и приглушил дыхание трудового люда. Сердца стариков Дунаевых сжались от тревоги за судьбы Петра, Клавы и зятя Власа.

Но когда на родную землю высадились полчища интервентов 14 государств, старик Дунаев выпрямился во весь свой могучий рост, поднял высоко свою тяжелую голову. Он почувствовал, что наступил час, когда колебаниям должен быть положен конец. У старика развязался язык, и он с Харитиной просиживал долгие ночные часы, в тревожных беседах о путях-дорогах. Старики Дунаевы признали правоту своих детей, правоту партии, за которой шли их дети. Оба они с мужицкой цепкостью взяли в свои руки эту правду, и теперь уже никакая сила в мире неспособна была ее вырвать.

Между тем события с невероятной быстротой приближались к Казанке. По деревням солнечного Сучана стали разъезжать агитаторы и в тесных крестьянских избах простуженными голосами зачитывали огненные призывы Комитета революционного сопротивления: «К оружию! Поднимайся трудовой люд на восстание, на смертный бой за власть Советов!»

Дома при тусклом свете маленькой керосиновой лампы, по требованию стариков, Клава вновь и вновь перечитывала вслух напечатанные на пишущей машинке воззвания Комитета сопротивления.

И когда стали формироваться тайные боевые повстанческие дружины для борьбы за советскую власть, бабушка Харитина позвала к себе сына Петра и зятя Власа и объявила им свою материнскую волю. Она хотела видеть их в числе повстанцев. По старинному обычаю она благословила их венчальной иконой, шершавыми пальцами осенила крестным знамением, поцеловала в лоб.

Осенью 1918 года в Сучанской долине был организован партизанский повстанческий отряд. Через полтора месяца после начала восстания при трагических обстоятельствах вместе с помощником командира отряда Тимофеем Мечиком был убит и зять Дунаевых – Влас Гульков. Позднее в бою с интервентами у деревни Кролевец пал смертью храбрых сын Дунаевых Петр.

Под тяжестью горя Алексей Онисимович притих, осунулся, заметно постарел и старался уединиться от своих соседей, прежних дружков. Бабушка Харитина, напротив, как-то внутренне собралась, вроде выпрямилась.

В первых числах июля 1919 года крупным соединенным силам интервентов и белогвардейцев удалось потеснить партизанские отряды, рассеять их по необъятной тайге Сихотэ-Алиня.

В лесах остались небольшие группы партизан, которые время от времени тревожили гарнизоны белогвардейцев.

В конце июля небольшой отряд партизан подошел к Казанке с целью напасть на гарнизон колчаковцев, занимавших эту деревню. Ночью Николай Ильюхов, Михаил Титов и Михаил Казимиров по кустарникам увала проникли в деревню, чтобы разведать расположение и численность врага. Они зашли к Дунаевым, вблизи дома которых белогвардейских войск не было. Беляки занимали центральную улицу деревни, у подножья горки, на левом берегу реки Сицы. Бабуся Харитина встретила партизан тревожно.

– Пришли, сынки мои! Идемте из дома, небезопасно тут. Там побеседуем...

В огороде, в чащобе подсолнухов и кукурузника, уселись на сухую землю. Партизаны внимательно слушали каждое слово Харитины. В ее голосе чувствовалась властность и глубокая убежденность. Она посоветовала не нападать на гарнизон.

– Этим не поможешь, – говорила она, – да и не в этом суть. Вас тут горсточка, а у них – силища. Не так надо!

– А как надо, бабушка?

– Надо перетянуть колчаковцев на нашу сторону, всех солдат, они такие же, как мы с вами, перетянуть их на нашу сторону, а их благородий офицеров – перестрелять. Вот как надо!

Не переводя дыхания, чуть приглушенным голосом она рассказала, что в ее доме бывают два солдата, один по фамилии Макшимас, другой – Непомнящий.

– Эти солдаты просят связать их с партизанами. Они хотят восстать и перейти на сторону партизан, да не знают, как этакое сделать! Так я их поняла. Они просят им помочь.

В лучах бледной луны, щедро освещавшей одухотворенное лицо старухи, Харитина Андреевна казалась волшебницей.

Условились, что Харитина Андреевна организует нам свидание с колчаковскими солдатами. Назначили час и место встречи. Старушка попрощалась и торопливыми шагами направилась к своему дому. Мы вернулись на свою базу. По дороге обсуждали вопрос, поставленный бабушкой. Миша Титов, экспансивный, чуткий до всяких перемен в жизни, развивал мысль Харитины Андреевны Дунаевой.

Через два дня партизаны встретились с колчаковскими солдатами Макшимасом, Олеевым и Непомнящим. В назначенный час на условленное место их привела бабушка Харитина.

По лесной тропинке она гнала впереди себя корову, которая служила ориентиром для всех участников встречи. Место, на котором корова остановилась пастись, и было условным пунктом встречи. Тем же порядком, но уже в другом месте, была организована повторная встреча.

Через месяц упорной работы партизан и революционно настроенных солдат гарнизона колчаковцев заговор созрел настолько, что был поставлен вопрос о восстании. План восстания предполагал комбинированные боевые действия партизан и колчаковских солдат. К часу ночи партизаны окружили Казанку и ждали сигнала Макшимаса, который должен был забросать гранатами штаб гарнизона. При разрыве гранат партизаны должны были порваться в деревню и помочь восстать колчаковским солдатам.

...Но в назначенное время сигнала не последовало. Не было его и к двум часам ночи. Партизаны были в недоумении.

– Неужели солдаты подвели?

Стало светать. Из деревни прибежал в расположение партизан солдат Олеев и сообщил, что заговор раскрыт, офицерами арестованы Непомнящий и Макшимас, что гарнизон колчаковцев приведен в боевую готовность и им заняты позиции для боя с партизанами. Партизаны отступили в лес.

С восходом солнца наша разведка установила, что после пыток на глазах у крестьян были расстреляны Непомнящий и Макшимас.

Бабушка Харитина и ее дочь Клава были схвачены. На виду насильно собранных белогвардейцами крестьян они были подвергнуты ужасающим истязаниям.

– С кем ты была связана? – задал вопрос офицер, – говори.

– Я ничего не знаю, – ответила старушка.

Офицер наотмашь ударил Харитину Андреевну плетью по лицу. Из рассеченных губ и выбитого глаза брызнула кровь. На лице багрово-красной полосой остался след нагайки. От удара старая женщина пошатнулась и опустилась на землю. Клава бросилась к ней.

Ома схватила голову матери и с криком «мамочка, родная!» прижала ее к своей груди. Другой офицер прикладом ружья изо всех сил ударил Клаву по голове. Обливаясь кровью, дочь рухнула на землю и, потеряв сознание, притихла.

Очнувшись, мать потянулась руками к дочери:

– Дитя мое! Смерточка наша...

Офицеры – их было человек пятнадцать – решили, что теперь их жертвы должны капитулировать и выдать участников заговора. Тот же вопрос:

– Говорите, кто с вами был? Кого еще знаете?

Чтобы слышать, спрашивавший наклонил свое лицо к старухе. Бабушка Харитина приподнялась на локтях и кровью из разбитых губ плюнула в лицо офицера:

– Вот мой ответ тебе, ирод окаянный!

В воздухе засвистели плети. Беспорядочные удары приходились по голове, спине, по лицу старухи. Она сначала вскрикнула от боли, затем крик ее перешел в слабый стон и через несколько минут затих. Она потеряла сознание...

Очнувшись, Клава телом попыталась закрыть мать. Офицер пинком ударил ее в живот. Извиваясь от страшной боли, она вновь повалилась на землю. На Клаву посыпались удары плетей. Тело ее конвульсивно вздрагивало. Кофточка расстегнулась и обнажила покрытую кровяными рубцами грудь.

Истязания продолжались весь день до вечера. Жаркое августовское солнце клонилось к закату. Деревня была в каком-то исступлении, все жители были охвачены ужасом. Старик Дунаев лежал в избе в забытьи. Возле него стоял часовой.

Несколько раз мать и дочь приходили в сознание. Офицеры набрасывались на них все с чем же вопросом:

«Кто был в заговоре?» – и, не получив ответа, вновь принимались за истязание.

Солдаты гарнизона с волнением и страхом ожидали конца расправы. Им было приказано не выходить из домов, оставаться на своих местах.

Вечером полуживых, истерзанных, в разорванных платьях с разбитыми головами, окровавленных настолько, что не было «живого места на теле», мать и дочь на крестьянской подводе колчаковцы увезли к бухте Ченьювай. Там палачи затащили их на гору Брат и Сестра и с высокой скалы сбросили на острые камни.

Через два дня старик Дунаев запряг свою лошадку и выехал на поиски жены и дочери. Добрые люди указали место, где находились их останки. Только по цвету русых волос Клавы да по сединам ее матери старик узнал родных. Обливаясь слезами, ослабевшими руками Алексей Онисимович поднял останки и похоронил их рядом с могилками сына Петра и зятя Власа.

Осиротела дружная семья, которую Алексей Онисимович вместе с Харитиной Андреевной в трогательных заботах и тяжелых трудах сколачивал в течение десятилетий... Старик остался один.

Когда мы первый раз после трагедии встретились с Алексеем Онисимовичем, он молча подошел к нам, в сильной своей ладони жал наши руки, из глаз его катились крупные слезы. Молча мы стояли друг перед другом и не находили нужных слов, чтобы выразить наше глубокое чувство преклонения, восхищения перед гордой стойкостью простых, возвеличенных до легендарной славы женщин.

Памяти Харитины Андреевны и ее дочери Клавдии партизаны посвятили митинги в деревнях Сучанской долины и в партизанских отрядах. Героизм крестьянок Казанки придал новые силы партизанам, вселил в их сердца жгучую ненависть к врагу и веру в торжество нашей победы. Партизаны говорили:

– Если пролетарская революция подняла на такой героизм простую, малограмотную женщину, как бабушка Харитина, то советская власть непобедима.

Дело, начатое бабушкой Харитиной, партизаны продолжили. Из Казанки колчаковский гарнизон отбыл в свой полк на Сучанский рудник. Партизанский отряд вскоре восстановил связь с оставшимися и живых благодаря стойкости Харитины Андреевны участниками заговора.

Теперь уже решено было действовать по-другому. Как только восстание было подготовлено, Ильюхов и Титов сами выехали в колчаковский полк и лично руководили восстанием. Восставшие солдаты выслали им колчаковскую форму, переодевшись в которую Ильюхов и Титов ночью проникли в расположение полка. Восстание закончилось победой. Офицеры полка во главе с его командиром Фроловым пулеметным огнем были уничтожены. Весь полк колчаковцев с 4 пулеметами и богатыми трофеями, отстреливаясь от японцев, перешел на сторону партизан. В восстании полка особо отличились солдаты Передов, Торовников, Олеев, Ковалев и другие.

Мы думаем, что была допущена ошибка в том, что вновь сформированному 1-му Дальневосточному советскому полку партизан не было присвоено имя героинь Дунаевых.

В начале 1921 года, в период нового подъема партизанского движения в деревне Мельники, где дислоцировался штаб партизанских отрядов Сучанской долины, в погожий июньский полдень из деревни Казанки пришел глубокий старик. Помутневшие старческие глаза его хоть и слезились от лучей яркого солнца, но в них сияли искорки непреклонной решимости. Старик подошел к командиру, поздоровался с ним и сказал:

– Хочу вступить, товарищ командир, в партию. Затем я и пришел к вам.

Вечером было созвано собрание партийной организации штаба. Военный комиссар Владивостоков предложил считать собрание торжественным. В ряды партии принимался Алексей Онисимович Дунаев, случайно оставшийся невредимым глава замечательной советской семьи патриотов.

Давно уж нет теперь в живых Алексея Онисимовича Дунаева. Его похоронили рядом с женою, вблизи могил его дочери Клавы, сына Петра и зятя Власа. На могиле поставлено красное знамя с надписью: «Слава вам, дорогие наши соратники! Вечная память, мужественные борцы за счастье своего народа, за дело Ленина!»

Н. Ильюхов, И. Самусенко
Аватар пользователя
Николай
 
Сообщений: 2663
Зарегистрирован: 17 окт 2008, 23:48
Благодарил (а): 449 раз.
Поблагодарили: 161 раз.

Re: Село Казанка в годы революции и гражданской войны

Сообщение Антонов Андрей » 14 дек 2009, 22:02

Дунаевы

При советской власти к годовщинам Октябрьской революции и освобождению Приморья от белогвардейцев и интервентов было принято публиковать воспоминания участников тех событий. Не малое их количество на страницах нашей городской газеты «Красный сучанец» пришлось на долю событий, связанных с семьёй Дунаевых. Значительная часть этих материалов опубликована на данном форуме. Некоторые несоответствия в этих публикациях заставили меня несколько подробнее изучить дореволюционную часть жизнь семьи Дунаевых.

Историю семьи Дунаевых следует начать с 1903 года. Для начала два факта. В этом году впервые в церковных метрических книгах упоминается Дунаев Алексей Анисимович. Записан он как крестьянин д. Казанки, Сучанской волости, Южно-Уссурийского округа. В этом же году происходит ещё одно событие – от тифа умер мещанин г. Владивостока Новопашин Николай Фаддеевич.

Далее начинаются предположения, основанные на вполне достоверных фактах. В 1903 году идёт интенсивное строительство шахт Сучанского рудника, а так же всех сопутствующих зданий и сооружений. Не исключено, что Новопашин Николай приехал из Владивостока на Сучанский рудник в поисках работы. Семья Новопашиных состояла, как минимум, из пяти человек, включая главу семьи: Новопашин Николай (родился около 1873 г.), жена его, Харитина Андреевна (родилась около 1876 г.), их дети – Клавдия (родилась около 1894 г.), Афанасия (родилась около 1900 г.) и Пётр (год рождения не установлен). Возможно, что детей было не трое, а четверо. Дочь Клавдии, Анна, в своём письме в газету «Красный сучанец» упоминала о своих тётках (сёстрах матери) – Дуне и Фене. Феня, вероятно Афанасия. А вот четвёртым ребёнком Новопашиных вполне могла быть Дуня – Евдокия.

Как уже говорилось, Николай умер от тифа, оставив вдовой Харитину Андреевну и сиротами своих детей. Наверное, Харитине несладко приходилось с тремя (или четырьмя) малыми детьми. Самой старшей, Клавдии, в то время было всего 9 лет. Наверное, именно по этой причине, спустя всего три с небольшим месяца, Харитина Андреевна выходит замуж за запасного из нижних чинов, крестьянина д. Казанки, Дунаева Алексея Анисимовича, которому к моменту женитьбы (это был его первый брак) исполнилось 33 года. Дунаев появился в Казанке не позднее 1903 г. Поскольку он был отставным военным, можно с большой долей вероятности предположить, что А.А. Дунаев, повторил судьбу многочисленных военнослужащих. Отслужив срочную, он не стал возвращаться на родину, а выбрал новым местом жительства д. Казанку. В окрестных сёлах, да и в самой Казанке подобные случаи происходили не так уж редко.

Поскольку в одиночку обустроиться на новом месте было нелегко, а рядом с Казанкой имелось место с постоянным источником дохода, можно ещё раз предположить, что Дунаев работал на строительстве Сучанских шахт. Так поступали жители окрестных, да и не только, деревень и сёл. Работая на Сучанском руднике, Дунаев знакомится там с Харитиной Новопашиной. Поскольку женщины составляли меньшую часть населения Сучанского рудника, Алексея не останавливает, то, что у его избранницы уже имелись дети. Подобные случаи в то время так же не были редкостью.

Особых подробностей о жизни семьи Дунаевых сообщить невозможно по той простой причине, что о них ничего не известно. Наверняка можно сказать одно – совместных детей у Дунаева Алексея Анисимовича и Харитины Андреевны не было. Воспитывали они детей Харитины от первого брака. Причём Афанасия и Пётр впоследствии упоминались как Дунаевы, что даёт основание полагать, что Алексей Анисимович усыновил младших детей Харитины. Клавдия вышла замуж в 1911 году за крестьянина д. Кирилловки, Новолитовской волости, Ольгинского уезда Гулькова Власа Антоновича, родившегося около 1890 года. В метрической книге она записана как Новопашина Клавдия Николаевна. 5 января 1912 года у Гульковых родилась дочь Александра. Возможно, это и есть та самая Анна, приславшая свои воспоминания в газету «Красный сучанец».

Имел место ещё один факт. 22 января 1912 года на Сучанских рудниках русскими рабочими была совершена кража домашних вещей из запертых на замок фанз, оставшихся после выезда с рудника китайских рабочих, при чём двери и окна были разбиты. Шестерых рабочих, подозреваемых в краже, среди которых оказался и Влас Гульков, задержали и заключили под стражу. По данному делу проводилось дознание. Чем оно закончилось, неизвестно.

Последний факт из жизни семьи Дунаевых – это замужество Афанасии. В 1918 году она выходит замуж за односельчанина Мохова Василия Никитича, 1898 года рождения. В метрической книге невеста записана как Дунаева Афанасия Алексеевна. Примечательно, что поручителем по жениху был Симонов Никита Яковлевич, тот самый прапорщик Симонов, которого партизаны расстреляли в декабре 1919 года.

Сохранилось также фото Гулькова Власа и его жены Клавдии.

GULKOVY_Vlas_i_Klavdiya.jpg
Гульковы Влас Антонович и Клавдия Николаевна.
Антонов Андрей
 
Сообщений: 416
Зарегистрирован: 26 окт 2008, 22:41
Благодарил (а): 233 раз.
Поблагодарили: 114 раз.

Re: Село Казанка в годы революции и гражданской войны

Сообщение Антонов Андрей » 15 дек 2009, 16:51

На всякий случай проверил списки репрессированных и нашёл следующую информацию:
Мохов Василий Никитич
Родился в 1898 г., Приморская обл., Сучанский р-н, с. Казанка; русский; образование начальное; искл. из ВКП(б); зав. хозяйством лесного отдела Сучанского рудопроизводства. Проживал: Сучанский р-н, на ст. Тигровая.
арестован 05.09.33, обв. по ст. ст. 58-7, 58-11. Постановлением Тройки ОГПУ ДВК 19.02.34 осужд. к заключению в концлагерь на 10 лет.
Приговорен: тройка при УНКВД ДВК 26 марта 1938 г.
Приговор: ВМН. Расстрелян 23 июня 1938 г. Реабилитирован 19 ноября 1960 г. постановлением Президиума Приморского краевого суда
Источник: База данных о жертвах репрессий Приморского края.
Тот самый Мохов, муж Дунаевой Афанасии Алексеевны. Ещё один факт из истории семьи Дунаевых.
Антонов Андрей
 
Сообщений: 416
Зарегистрирован: 26 окт 2008, 22:41
Благодарил (а): 233 раз.
Поблагодарили: 114 раз.

Пред.След.

Вернуться в История

cron