Архив статей об Углекаменске и Казанке
Гость из Киева
Как сообщали «Вести» в предыдущем номере, в Приморье приехал гость из Украины, посланник от тамошних писателей и киевских властей, поэт и прозаик Сергей Лабутин, автор семи книг стихов и прозы, бард и просто добрый человек. Сахалинец по рождению, где и начал публиковаться, теперь он – житель Украины, зам. председателя Киевской писательской организации, помощник одного из депутатов. К нам собиралась приехать солидная группа украинских письменников, но – финансы, как и везде, поют романсы, Сергей приехал один, но с солидными полномочиями.
Недавно писатель был целую неделю в Углекаменске, выступал со своими стихами и песнями в поселковой библиотеке, подарил ей свои книги и коллективный сборник стихов и прозы «Степной ветер», вышедший солидным тиражом в Кривом Роге, в сборнике и украинские, и российские авторы, на двух родственных языках, есть в нем и большие подборки стихов сахалинцев и приморцев (партизанцев). Наш гость выступил по местному ТВ, встретился с авторами Лито «Родник» в краеведческом музее Партизанска, тепло отозвался о стихах Лидии Калушевич, Валентины Стежковой (стихи для детей), о песнях барда Федора Калушевича-младшего, о картинах его отца и художника Копылова.
Углекаменцы переписали на магнитофон многие песни Лабутина, «Надежда» пообещала их исполнять и поделиться записями.
Сейчас Сергей Лабутин во Владивостоке, ему обещан прием у губернатора Приморья и мэра Владивостока и в писательских союзах Приморья (СРП и СПР), а потом он отбудет на Сахалин. Лабутин – русский, но в совершенстве владеет украинским языком: славяне – всегда и везде – славяне.
Предлагаю читателям «Вестей» подборку стихов киевского сахалинца и сахалинского киевлянина, творчество не имеет административных границ, да и государственные границы для культуры – чистая условность. Сергей Лабутин в Приморье не впервой, он и воинскую службу проходил в Золотой Долине, и книгу прозы с таким же названием подарил библиотеке и некоторым приморцам, и нашему Музею.
Я хорошо знаю и самого Лабутина, и его творчество, ибо стоял у истоков его творческого становления как поэта, руководя Лито при Холмской городской газете «Коммунист».
На обратном пути с острова Сергей собирается снова остановиться в Углекаменске и Партизанске, тем более, что в городе у него живет его тетя, да и полюбил он наши края и людей в них обитающих, ведь тут и украинцев полно, и русских, и они принимают и примут достойно любого представителя культуры и из любой республики бывшего СССР, а о славянине – и речи быть не может, как сказано Христом: нет ни эллина, ни иудея, все люди братья, а творческие, по-моему, братья дважды.
Евгений Лебков
РАЗДУМЬЯ
Посвящаю С. Лабутину
Не троньте Солженицына, плюгавые,
И чистоплюи – что вы для него!
Плюгавые, ведь вы свое отгавкали.
А чистоплюи – ждите своего.
* * *
Выпрямляет свои кривулины моя душа,
И дороги мои прямеют,
Отпадают от мыслей ржа и парша,
И думы мои светлеют.
* * *
Приморье – окраина, Украина – тоже,
Но это условно, конечно.
Кто любит сало, а кому баранина
Кажется пищей навечной.
А я скажу Есенину в такт
Поэт поэту – всегда кунак.
Сергей ЛАБУТИН
ПОЭТ И ЭХО
В одном каньоне проживало ЭХО,
отображало человечью суть.
И как-то раз к нему Поэт заехал –
Давай, мол, подурачимся чуть-чуть?
«Твои забавы мне давно не внове,
ты вправе забавляться и дурить,
но я лишь на коммерческой
с тобой отныне буду говорить».
«Сюжет – достойный Герберта Уэльса,
другого толкованья просто нет.
Сам декламируй, сам же раскошелься
так что ли. Эхо?» «Точно так, Поэт».
И не во зло, скорее на потеху,
приехавший смекалистый «Зоил»
нескромное коммерческое «Эхо»
своим простым молчаньем разорил.
* * *
Мне недавно лебеди кричали
со своей высокой высоты:
«Русская печаль не от печали,
русская печаль от доброты».
И застыл я в нежном оторопье,
чуя перемены впереди,
и моей печали белой хлопья
добротой растаяли в груди.
* * *
Как страшно слышать – памятник снесли.
Да не снесли, украли память нашу,
сварив бюрократическую кашу,
и нам же расхлебать преподнесли.
Воруют память, знать в цене она.
«Плохую вещь вор украдет едва ли»,
а мы лишь произносим: «Вот те на»,
и зла не помним – память-то украли.
* * *
Закончились галопы и аллюры,
хотя в душе мы, несомненно те же.
Друзей моих седые «шевелюры»
встречаются все реже, реже, реже...
И чувство это каждому знакомо,
как надпись в самолете «ноу смокин»,
и я все реже выхожу из дома,
чтоб вовсе не остаться одиноким.
«Вести», 02.08.1997
Комментарии (0)